Психолог Вероника Крутильникова
о том, как полюбить свое тело.
о том, как полюбить свое тело.
Психолог Вероника Крутильникова о том,
как полюбить свое тело.
как полюбить свое тело.
Психолог Вероника Крутильникова о том, как полюбить свое тело.
«Если вам внутренне нехорошо, это не обязательно проявится сразу»
«Если вам внутренне нехорошо, это не обязательно проявится сразу»
подпись.
11 сентября 2025
«Если вам внутренне нехорошо, это не обязательно проявится сразу»
врез.
врез.
врез.
Каждый период своей жизни ты понимаешь и принимаешь через кризис, через своего рода обесценивание того, что у тебя есть сейчас (как часто мы говорим себе: «Боже, чем я занимался! Пора попробовать что-то другое»). Это означает, что ты «наелся» и готов двигаться дальше. И к морщинам готов. А если нами движет страх умереть, «не пожив», то мы будем каждую неделю бегать к новым врачам. Мы не чувствуем удовлетворения. У каждого из нас были моменты, когда мы забывали принять обязательные таблетки — просто потому, что нам внутри было очень классно. Это про полноту жизни. Она уводит нас от бесконечного гугления симптомов заболеваний и слежки за показателями в Whoop.
Что я делаю, когда хочу почувствовать себя красивой? Скажу откровенно: я надеваю боди. Не знаю почему, но мне очень важно, чтобы на «том самом» месте была застежка. Дальше старые, тугие джинсы Levi’s: в них я чувствую свои границы, они меня просто вдохновляют. А если мне срочно нужно почувствовать себя лучше, достаточно помыть и посушить волосы. Или хотя бы их переколоть. Даже просто помассировать голову. Я на ней помешана.
Не то чтобы мне самой удается постоянно поддерживать контакт со своим телом. В последние месяцы я его чуть упустила в силу определенных жизненных обстоятельств. Теперь потихоньку возвращаю. И знаете, что я поняла? Сегодня мне требуется не меньше двух часов в день, чтобы не утратить эту связь. Быстрым шагом гулять с собакой, даже немножко вспотеть. Сходить на пилатес, на айкун или «Эндосферу». Дальше горячий душ, увлажняющий крем — и мне хорошо. Раньше времени мне требовалось гораздо меньше.
Чувствует ли мой муж Костя, когда мне хорошо? Нам кажется, что близкие люди, особенно если они спят с нами в одной кровати, ощущают все здесь и сейчас. Это не совсем так. Не забывайте о том самом временном разрыве, о котором я говорила в начале. Если вам внутренне нехорошо, это не обязательно проявится сразу. Но когда-нибудь — обязательно.
Следите не за сиюминутной красотой, а за своим состоянием.
Что я делаю, когда хочу почувствовать себя красивой? Скажу откровенно: я надеваю боди. Не знаю почему, но мне очень важно, чтобы на «том самом» месте была застежка. Дальше старые, тугие джинсы Levi’s: в них я чувствую свои границы, они меня просто вдохновляют. А если мне срочно нужно почувствовать себя лучше, достаточно помыть и посушить волосы. Или хотя бы их переколоть. Даже просто помассировать голову. Я на ней помешана.
Не то чтобы мне самой удается постоянно поддерживать контакт со своим телом. В последние месяцы я его чуть упустила в силу определенных жизненных обстоятельств. Теперь потихоньку возвращаю. И знаете, что я поняла? Сегодня мне требуется не меньше двух часов в день, чтобы не утратить эту связь. Быстрым шагом гулять с собакой, даже немножко вспотеть. Сходить на пилатес, на айкун или «Эндосферу». Дальше горячий душ, увлажняющий крем — и мне хорошо. Раньше времени мне требовалось гораздо меньше.
Чувствует ли мой муж Костя, когда мне хорошо? Нам кажется, что близкие люди, особенно если они спят с нами в одной кровати, ощущают все здесь и сейчас. Это не совсем так. Не забывайте о том самом временном разрыве, о котором я говорила в начале. Если вам внутренне нехорошо, это не обязательно проявится сразу. Но когда-нибудь — обязательно.
Следите не за сиюминутной красотой, а за своим состоянием.
Мы обязаны протянуть к себе руки. Нет ничего страшного в том, чтобы проявить слабость: «Ну приехали — джинсы не застегиваются. Давай думать, как из этого выгребать». Кстати, в терапии женщин с дисморфобией или иными проблемами восприятия своего тела есть простой тест, который можно сделать дома. Возьмите несколько кусков ватмана. Сначала на паре листов нарисуйте в натуральную величину собственные очертания, так, как вы их себе представляете. Затем выложите на пол другие листы, лягте на них и попросите кого-то из домашних вас обвести. Вы удивитесь, как будут отличаться эти картинки. Мы себя видим крупнее, чем мы есть на самом деле.
Что еще нужно понимать? Девяносто процентов проблем с едой — результат наших отношений с мамой. Не настоящей, из плоти и крови, а внутренней. Для любого человека мама — это символический образ еды. Когда мы появляемся на свет, нас сразу прикладывают к груди. Это про принятие, успокоение, чувство безопасности, про то, что «мое» от меня никуда не денется. Есть такое простое упражнение в рамках терапии расстройств: «Вот твоя любимая еда. Ты очень хочешь ее съесть. Но что если съесть не прямо сейчас, а через час?» У человека паника: «Как это через час? А вдруг ее уже не будет?» Вот я встала в хорошем настроении, выспалась, я румяный пирожочек. Но внутренний страх все это потерять приводит к дурацкому перееданию и другим компульсивным штукам. Увы, мы регулярно меняем свое тело в худшую сторону только потому, что не уверены, что сами будем себя любить и принимать и что от нас не откажутся.
Почему мы так боимся стареть и отчаянно ищем помощи в кабинетах косметологов и пластических хирургов? Мне кажется, в этом проявляется наш страх умереть, так и не пожив. Психолог Эрик Берн писал: «Что делать со смертью? Закончить все и потом ждать ее, как гнилой пень? Или оставить что-то несделанным и умирать с сожалениями? Искусство жизни состоит в том, чтобы идти по земле принцем, разбрасывая яблоки на своем пути. Искусство умирания состоит в том, чтобы доесть свое собственное яблоко и сказать: “Я доволен, остальное — вам, наслаждайтесь в мою честь”». Это здоровое ощущение человека в возрасте, его послание миру: «Как я рад, что мои дети состоялись и счастливы! Какие красивые у меня внуки! Какая невероятная у меня история!» Увы, так бывает редко.
Каждому десятилетию жизни соответствуют свои внутренние задачи. Например, женщины до сорока лет должны построить отношения. Они могут закончиться, развернуться в неожиданную сторону, их может быть несколько. Но взаимодействие с другим человеком, близость должна быть. Как и продукт этого этапа. Даже необязательно ребенок — хоть тетрадь с вашими фирменными рецептами, что-то женское. Женщинам, реализованным в своем женском предназначении, не страшен кризис сорока лет. Они незаметно перешагивают этот рубеж и переходят в важный период до пятидесяти пяти, который весь про самостоятельность, автономность, деньги, саморепрезентацию. У мужчин, кстати, все ровно наоборот: до сорока — самореализация и деньги. Где-то по пути они становятся отцами. А после сорока поворачиваются в сторону близких отношений. Почему так часто мужчины этого возраста комфортно чувствуют себя с молодыми женщинами? Потому что она еще не подошла к кризису сорокалетия, она повернута в семью, в сторону отношений. С ровесницей ему может быть тяжело. У нее куча требований: это мне подходит, я вот так хочу, а вот так — нет. Говорят, молодые девочки сговорчивее. Ерунда. У них другая логика.
Что еще нужно понимать? Девяносто процентов проблем с едой — результат наших отношений с мамой. Не настоящей, из плоти и крови, а внутренней. Для любого человека мама — это символический образ еды. Когда мы появляемся на свет, нас сразу прикладывают к груди. Это про принятие, успокоение, чувство безопасности, про то, что «мое» от меня никуда не денется. Есть такое простое упражнение в рамках терапии расстройств: «Вот твоя любимая еда. Ты очень хочешь ее съесть. Но что если съесть не прямо сейчас, а через час?» У человека паника: «Как это через час? А вдруг ее уже не будет?» Вот я встала в хорошем настроении, выспалась, я румяный пирожочек. Но внутренний страх все это потерять приводит к дурацкому перееданию и другим компульсивным штукам. Увы, мы регулярно меняем свое тело в худшую сторону только потому, что не уверены, что сами будем себя любить и принимать и что от нас не откажутся.
Почему мы так боимся стареть и отчаянно ищем помощи в кабинетах косметологов и пластических хирургов? Мне кажется, в этом проявляется наш страх умереть, так и не пожив. Психолог Эрик Берн писал: «Что делать со смертью? Закончить все и потом ждать ее, как гнилой пень? Или оставить что-то несделанным и умирать с сожалениями? Искусство жизни состоит в том, чтобы идти по земле принцем, разбрасывая яблоки на своем пути. Искусство умирания состоит в том, чтобы доесть свое собственное яблоко и сказать: “Я доволен, остальное — вам, наслаждайтесь в мою честь”». Это здоровое ощущение человека в возрасте, его послание миру: «Как я рад, что мои дети состоялись и счастливы! Какие красивые у меня внуки! Какая невероятная у меня история!» Увы, так бывает редко.
Каждому десятилетию жизни соответствуют свои внутренние задачи. Например, женщины до сорока лет должны построить отношения. Они могут закончиться, развернуться в неожиданную сторону, их может быть несколько. Но взаимодействие с другим человеком, близость должна быть. Как и продукт этого этапа. Даже необязательно ребенок — хоть тетрадь с вашими фирменными рецептами, что-то женское. Женщинам, реализованным в своем женском предназначении, не страшен кризис сорока лет. Они незаметно перешагивают этот рубеж и переходят в важный период до пятидесяти пяти, который весь про самостоятельность, автономность, деньги, саморепрезентацию. У мужчин, кстати, все ровно наоборот: до сорока — самореализация и деньги. Где-то по пути они становятся отцами. А после сорока поворачиваются в сторону близких отношений. Почему так часто мужчины этого возраста комфортно чувствуют себя с молодыми женщинами? Потому что она еще не подошла к кризису сорокалетия, она повернута в семью, в сторону отношений. С ровесницей ему может быть тяжело. У нее куча требований: это мне подходит, я вот так хочу, а вот так — нет. Говорят, молодые девочки сговорчивее. Ерунда. У них другая логика.
Я убеждена на сто процентов: долгосрочные перемены, качественные и не вредящие здоровью, происходят только когда ты провозглашаешь, что все у тебя хорошо. Даю инструкцию. Встаешь утром. Не важно, что весишь пятьдесят шесть килограммов, а нужно пятьдесят, или сто шесть, а надо девяносто — цифры не имеют значения. Так вот встаешь и идешь покупать платье. В Lime или где-то еще всегда можно найти платье своего размера. Не с заделом на похудение, а такое, чтобы надеть его прямо сейчас и себе понравиться. Потом на восковую депиляцию. Или в магазин белья. Или в парикмахерскую. Всегда есть укладка, которая тебе идет, цвет волос, который подходит твоей коже. В общем, делаешь все, чтобы сесть и сказать себе: «Да, ужас, но не ужас-ужас. Моя жизнь не настолько плоха, как я о ней думаю. Я еще ничего, и силы у меня есть».
Войдя в это состояние, можно планировать следующие шаги. Взять блокнот и, присоединившись к себе (помните ведь: «тело — это я»?), расписать, какие шаги ты можешь предпринять для изменения к лучшему. Пройти чекап, обследование у эндокринолога, начать ложиться вовремя. Неважно, что не хочется спать: если в 22:30 вы лежите в кровати без телефона, смело ставьте себе галочку. Если делать так семь дней подряд, это неизбежно отразится на эмоциональном состоянии и в итоге на том, как вы выглядете. Да, есть временной разрыв, и его надо уметь принять. Первое время внешне может не меняться ничего. А потом раз — и изменилось. Надо решенить: «Сначала я работаю над состоянием, а потом встречаю результат».
Нет, конечно, если вы твердо вознамерились действовать из состояния «все плохо, я лузер», что-то все равно да получится. Но сила противодействия будет равна силе действия. Можно третировать себя медикаментозно, сесть на жесткую диету. Какие-то изменения увидите, но за ними неизбежно последует разочарование. Ведь все это не меняет вас изнутри. Это тональный крем на воспаленный прыщ. Бег по кругу.
Конечно, девчонки не понимают: «Как же мне быть? Лето прошло, я расслабилась, в итоге плюс шесть килограммов. Что же мне — себя за это хвалить?» В такие моменты я предлагаю им представить, как хорошая мама ведет себя с ребенком, который засыпал всю кухню мукой, а сверху еще нарисовал что-нибудь фломастером. Первую секунду она в шоке. Потом выдыхает и начинает обсуждать с ребенком план, как исправить ситуацию. Она его любит, и никакой внешний фактор не может отменить эту любовь. Если не любит, то не любит никаким, ни в муке, ни без муки. А если любит, то любым: измазанным, заплаканным, истерящим.
Войдя в это состояние, можно планировать следующие шаги. Взять блокнот и, присоединившись к себе (помните ведь: «тело — это я»?), расписать, какие шаги ты можешь предпринять для изменения к лучшему. Пройти чекап, обследование у эндокринолога, начать ложиться вовремя. Неважно, что не хочется спать: если в 22:30 вы лежите в кровати без телефона, смело ставьте себе галочку. Если делать так семь дней подряд, это неизбежно отразится на эмоциональном состоянии и в итоге на том, как вы выглядете. Да, есть временной разрыв, и его надо уметь принять. Первое время внешне может не меняться ничего. А потом раз — и изменилось. Надо решенить: «Сначала я работаю над состоянием, а потом встречаю результат».
Нет, конечно, если вы твердо вознамерились действовать из состояния «все плохо, я лузер», что-то все равно да получится. Но сила противодействия будет равна силе действия. Можно третировать себя медикаментозно, сесть на жесткую диету. Какие-то изменения увидите, но за ними неизбежно последует разочарование. Ведь все это не меняет вас изнутри. Это тональный крем на воспаленный прыщ. Бег по кругу.
Конечно, девчонки не понимают: «Как же мне быть? Лето прошло, я расслабилась, в итоге плюс шесть килограммов. Что же мне — себя за это хвалить?» В такие моменты я предлагаю им представить, как хорошая мама ведет себя с ребенком, который засыпал всю кухню мукой, а сверху еще нарисовал что-нибудь фломастером. Первую секунду она в шоке. Потом выдыхает и начинает обсуждать с ребенком план, как исправить ситуацию. Она его любит, и никакой внешний фактор не может отменить эту любовь. Если не любит, то не любит никаким, ни в муке, ни без муки. А если любит, то любым: измазанным, заплаканным, истерящим.
Мой профессиональный интерес к телу — и первый курс о нем четыре года назад — возник из моего личного большого интереса. Мне стало страшно любопытно, с чем связаны успех и популярность определенных людей в моем окружении. По объективным критериями в них нет ничего особенного: они не моложе, не образованнее, не красивее, не обладают какими-то сверхнавыками. Но люди к ним тянутся, про них пишут, за ними следят в соцсетях. В какой-то момент я догадалась: это связано с тем, какое место эти люди занимают в пространстве, насколько они его заполняют собой. Вот ты вошел в помещение. Что невербально ты сообщаешь? Тебе немножко неудобно? В духе «Извините, я тут чуть-чуть постою»? Или ты входишь с открытой энергией и поражаешь, даже отчасти фрустрируешь окружающих своим напором, не сказав еще ни слова?
Свой самый первый курс я назвала «Тело — это я». Объясню почему. Погрузившись в тему, я пришла к выводу: люди, которые имеют сложности в коммуникации или не достигают результатов, имея, казалось бы, на руках все карты, не воспринимают себя целостно. Они отделяют себя от своего тела и даже как бы «расчленяют» его. Под телом я имею всю внешнюю оболочку человека. Да, мы что-то знаем о душе, видим на УЗИ наши внутренние органы, но потрогать можем только тело (кстати, меня в свое время поразило, что кожа — самый большой орган человека: площадью может доходить до двух квадратных метров, а весить — до десяти килограммов). Тело дает нам сигналы: мурашки, ощущение жара на щеках во время эмоционального всплеска, «бабочек» в животе, страх, который мы очень часто принимаем за возбуждение. Знать свое тело значит знать себя. Любить свое тело значит быть в контакте с собой и своей жизнью. Ненавидеть свое тело означает ненавидеть свою жизнь.
Можно ли хорошо выглядеть и быть не в контакте с собой? Безусловно, да, но очень коротко. Тут уместно вспомнить женщин, которые были невероятными красавицами пять–десять лет назад, но были не честны с самими собой, находились во внутреннем конфликте. Сейчас на них больно смотреть. И наоборот, есть те, кто с годами расцветает. Возможно, не первые красавицы, девчонки, обаятельные своей юностью, живостью, энергетикой, в тридцать. сорок, пятьдесят становятся женщинами, которых хочется изучать, к мнению которых хочется прислушаться, чьи духи хочется послушать.
Свой самый первый курс я назвала «Тело — это я». Объясню почему. Погрузившись в тему, я пришла к выводу: люди, которые имеют сложности в коммуникации или не достигают результатов, имея, казалось бы, на руках все карты, не воспринимают себя целостно. Они отделяют себя от своего тела и даже как бы «расчленяют» его. Под телом я имею всю внешнюю оболочку человека. Да, мы что-то знаем о душе, видим на УЗИ наши внутренние органы, но потрогать можем только тело (кстати, меня в свое время поразило, что кожа — самый большой орган человека: площадью может доходить до двух квадратных метров, а весить — до десяти килограммов). Тело дает нам сигналы: мурашки, ощущение жара на щеках во время эмоционального всплеска, «бабочек» в животе, страх, который мы очень часто принимаем за возбуждение. Знать свое тело значит знать себя. Любить свое тело значит быть в контакте с собой и своей жизнью. Ненавидеть свое тело означает ненавидеть свою жизнь.
Можно ли хорошо выглядеть и быть не в контакте с собой? Безусловно, да, но очень коротко. Тут уместно вспомнить женщин, которые были невероятными красавицами пять–десять лет назад, но были не честны с самими собой, находились во внутреннем конфликте. Сейчас на них больно смотреть. И наоборот, есть те, кто с годами расцветает. Возможно, не первые красавицы, девчонки, обаятельные своей юностью, живостью, энергетикой, в тридцать. сорок, пятьдесят становятся женщинами, которых хочется изучать, к мнению которых хочется прислушаться, чьи духи хочется послушать.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ