Админ телеграм-канала «Антиглянец» Юлия Пош впервые рассказывает, как похудела. Конечно, с помощью чудо-уколов. Но не все так просто.
Админ телеграм-канала «Антиглянец» Юлия Пош впервые рассказывает,
как похудела. Конечно,
с помощью чудо-уколов.
Но не все так просто.
как похудела. Конечно,
с помощью чудо-уколов.
Но не все так просто.
Админ телеграм-канала «Антиглянец» Юлия Пош впервые рассказывает, как похудела. Конечно, с помощью чудо-уколов. Но не все так просто.
И хочется,
и колется
и колется
И хочется,
и колется
и колется
подпись.
11 сентября 2025
И хочется, и колется
врез или фото.
врез или фото.
врез или фото.
В целом я человек неспортивный. Шучу, что когда-то «поработила» своего тренера по пилатесу, и вместо того, чтобы заниматься, мы ржали половину тренировки. В общем, спортсмен из меня так себе, мне больше нравится процесс поиска спортклуба. Но я регулярно делаю процедуру айкун — это аппаратный массаж, в котором сочетаются три методики: фракционно-вакуумный массаж, LED-лифтинг и лазерный липолиз. Еще хожу на процедуры на аппарате «Тесла» — образно говоря, ты качаешь мышцы, на самом деле их не качая.
Изменился и мой рацион. Я еще более нетолерантно стала относиться к сладкому. Когда-то не могла без него жить, но в 25 лет желание его есть как отрубило. Сейчас, если у меня неожиданно падает уровень сахара — происходит это обычно в самолете из-за падения давления — я могу съесть малюсенький кусочек десерта. Почти перестала пить коктейли. Ну окей, у нас с Ирой Зарьковой есть любимый (текила, содовая, вода с газом, лимонный сок), но в нем минимум сахара. Я не помню, когда в последний раз ела пасту, зато в рационе стало больше мяса и морепродуктов. И перестала хотеть то, без чего раньше сходила с ума. Например, белый хлеб во время путешествий по Европе.
И еще, знаете, я себя прямо полюбила. Не из-за размера. Что-то произошло в голове: я стала внимательнее к себе прислушиваться, следить за здоровьем. За последний год я очень повзрослела, стала более терпимой к другим, провела переоценку того, к чему когда-то относилась резко. Наверное, во многом это было потому, что очень резко относилась в первую очередь к себе. Я до сих пор к себе требовательна, но стала сильно нежнее. «Мунжаро» потянул за какую-то ниточку, и все поехало в правильном направлении.
Не скрою, мне надоело все время слышать вопросы: «Юля, ты так классно выглядишь. Что ты с собой делала?» Может быть, после этой колонки перестанут спрашивать.
Изменился и мой рацион. Я еще более нетолерантно стала относиться к сладкому. Когда-то не могла без него жить, но в 25 лет желание его есть как отрубило. Сейчас, если у меня неожиданно падает уровень сахара — происходит это обычно в самолете из-за падения давления — я могу съесть малюсенький кусочек десерта. Почти перестала пить коктейли. Ну окей, у нас с Ирой Зарьковой есть любимый (текила, содовая, вода с газом, лимонный сок), но в нем минимум сахара. Я не помню, когда в последний раз ела пасту, зато в рационе стало больше мяса и морепродуктов. И перестала хотеть то, без чего раньше сходила с ума. Например, белый хлеб во время путешествий по Европе.
И еще, знаете, я себя прямо полюбила. Не из-за размера. Что-то произошло в голове: я стала внимательнее к себе прислушиваться, следить за здоровьем. За последний год я очень повзрослела, стала более терпимой к другим, провела переоценку того, к чему когда-то относилась резко. Наверное, во многом это было потому, что очень резко относилась в первую очередь к себе. Я до сих пор к себе требовательна, но стала сильно нежнее. «Мунжаро» потянул за какую-то ниточку, и все поехало в правильном направлении.
Не скрою, мне надоело все время слышать вопросы: «Юля, ты так классно выглядишь. Что ты с собой делала?» Может быть, после этой колонки перестанут спрашивать.
Плохо помню, как именно доктор объяснил, что это должен быть именно «Мунжаро», а не «Оземпик». Кажется, сказал, что он более щадящий для кишечника или печени. Первые полгода я колола его постоянно, раз в неделю. Потом раз в десять дней. Раз в две недели. Раз в месяц.
Вокруг меня довольно много людей сидят на подобных препаратах. У кого-то он не сочетается с другими лекарствами. Кого-то рвет. У кого-то усугубляются ментальные проблемы, случается серотониновая яма, с человеком становится невозможно общаться. Со мной все нормально — в моем случае это назначение врача.
Я, кстати, всегда повторяю маме, что диабет и ВИЧ — равно тяжелые заболевания (маме это сравнение очень не нравится). Просто у диабета, как в анекдоте, лучше репутация. И в том, и в другом случае в наше время ты можешь жить со своей болезнью, просто постоянно принимаешь лекарства. Они предназначены для тяжело больных людей. Никому ведь не придет в голову без показаний колоть препарат для ВИЧ-инфицированных? Естественно, самолечение будет иметь последствия.
Препарат привел в норму не только уровень сахара, но и меня. Я похудела до тридцать шестого размера. А недавно примеряла комбинезон из новой коллекции Chanel, наряд для вечеринки “Антиглянца»: и тридцать шестой размер оказался беспощадно велик, отдала ушивать (это теперь моя новая проблема). С лица ушел отек, улучшился тонус, появились скулы. Кто-то говорит, что у меня другое лицо. Не буду врать, что все дело исключительно в «Мунжаро» и масках из огурца. Лучшее, что я сделала — пару лет назад «отрезала» себе подбородок. Я долго взвешивала, стоит ли ставить элайнеры (у меня неправильный прикус), смотрела на визуализацию того, как я буду выглядеть с нормальным прикусом. Делала болезненный SMAS-лифтинг, который повышает упругость кожи и расщепляет жировую ткань, и все же в итоге решилась на операцию. Очень глубоко участвовала в моей трансформации Рената Муратовна Литвинова. Она как-то так это умеет сформулировать… В общем, она меня додавила. И каждый день после операции требовала, чтобы я присылала ей фото, контролировала процесс моего восстановления, за что ей большое спасибо. Она же спустя время разрешила мне и выпить первый бокальчик.
А еще я регулярно колола под глаза препарат, который убирает отеки. У меня хронический пиелонефрит, и они меня буквально преследовали. Теперь необходимость в этом отпала. Все встало на место.
Вокруг меня довольно много людей сидят на подобных препаратах. У кого-то он не сочетается с другими лекарствами. Кого-то рвет. У кого-то усугубляются ментальные проблемы, случается серотониновая яма, с человеком становится невозможно общаться. Со мной все нормально — в моем случае это назначение врача.
Я, кстати, всегда повторяю маме, что диабет и ВИЧ — равно тяжелые заболевания (маме это сравнение очень не нравится). Просто у диабета, как в анекдоте, лучше репутация. И в том, и в другом случае в наше время ты можешь жить со своей болезнью, просто постоянно принимаешь лекарства. Они предназначены для тяжело больных людей. Никому ведь не придет в голову без показаний колоть препарат для ВИЧ-инфицированных? Естественно, самолечение будет иметь последствия.
Препарат привел в норму не только уровень сахара, но и меня. Я похудела до тридцать шестого размера. А недавно примеряла комбинезон из новой коллекции Chanel, наряд для вечеринки “Антиглянца»: и тридцать шестой размер оказался беспощадно велик, отдала ушивать (это теперь моя новая проблема). С лица ушел отек, улучшился тонус, появились скулы. Кто-то говорит, что у меня другое лицо. Не буду врать, что все дело исключительно в «Мунжаро» и масках из огурца. Лучшее, что я сделала — пару лет назад «отрезала» себе подбородок. Я долго взвешивала, стоит ли ставить элайнеры (у меня неправильный прикус), смотрела на визуализацию того, как я буду выглядеть с нормальным прикусом. Делала болезненный SMAS-лифтинг, который повышает упругость кожи и расщепляет жировую ткань, и все же в итоге решилась на операцию. Очень глубоко участвовала в моей трансформации Рената Муратовна Литвинова. Она как-то так это умеет сформулировать… В общем, она меня додавила. И каждый день после операции требовала, чтобы я присылала ей фото, контролировала процесс моего восстановления, за что ей большое спасибо. Она же спустя время разрешила мне и выпить первый бокальчик.
А еще я регулярно колола под глаза препарат, который убирает отеки. У меня хронический пиелонефрит, и они меня буквально преследовали. Теперь необходимость в этом отпала. Все встало на место.
В шестнадцать я переехала в Москву, будучи абсолютно тепличным растением. Стала сама себе готовить, как умела. Когда на каникулах приехала навестить родителей — наверное, я была размера сорок четвертого — мама очень строго сказала, что я поправилась.
Вернувшись в Москву, я перестала есть мясо. Не ела его полтора года — это было самое тупое решение в моей жизни. Сидела на кабачках и гречке. Если бы вы знали, как я с тех пор ненавижу гречку. Я извела себя до такого состояния, что весила сорок четыре килограмма.
Конечно же, все мои подруги твердили, что я идеально выгляжу. Еще чуть-чуть, и буду как Кейт Мосс. Тогда же бойфренд мне сказал: «Юль, у меня такое ощущение, что ты меня во время секса чем-нибудь проткнешь». Первый и последний раз на меня жаловался бойфренд. Еще какое-то время я продолжала греметь костями при ходьбе. А потом попала в веселую редакцию журнала SNC, и начался этап «окружение влияет на ваш рацион». Мы вместе с Таней Столяр бодро и радостно посещали все фастфуды района, начиная с «Макдональдса».
Естественно, я стала стремительно поправляться. Потом умер отец, с которым у меня была очень крепкая связь, и у меня случилась тяжелейшая депрессия. Видимо, я во всех смыслах папина дочка. У меня папин характер, папин мозг и, как оказалось, папин уровень сахара. Усилием воли я перестала ходить в «Макдональдс», отказалась от любимой японской (в соевом соусе и рисе масса сахара) и китайской кухни (там добавки и глутамат натрия). Размер порций оставшейся еды к минимуму (люди не могли поверить, что я так мало ем). Начала заниматься спортом — у меня впервые в жизни появился пресс (правда, это было на карантине, поэтому его никто не заметил). Даже несмотря на все это, вес не уходил.
В какой-то момент меня снова начала дергать мама. «Юля, проверься на сахар» — «Ой, мам, ну что ты начинаешь?» Мой папа был диабетиком первого типа, много лет колол инсулин, но мне никогда не приходило в голову, что это генетическое заболевание. И вот в прошлом году я не выдержала и пошла сдавать анализы на уровень сахара. Он оказался ростом с меня — преддиабетный. Так в моей жизни появился препарат «Мунжаро». То есть я честно тот человек, который колет, потому что ему реально надо колоть.
Вернувшись в Москву, я перестала есть мясо. Не ела его полтора года — это было самое тупое решение в моей жизни. Сидела на кабачках и гречке. Если бы вы знали, как я с тех пор ненавижу гречку. Я извела себя до такого состояния, что весила сорок четыре килограмма.
Конечно же, все мои подруги твердили, что я идеально выгляжу. Еще чуть-чуть, и буду как Кейт Мосс. Тогда же бойфренд мне сказал: «Юль, у меня такое ощущение, что ты меня во время секса чем-нибудь проткнешь». Первый и последний раз на меня жаловался бойфренд. Еще какое-то время я продолжала греметь костями при ходьбе. А потом попала в веселую редакцию журнала SNC, и начался этап «окружение влияет на ваш рацион». Мы вместе с Таней Столяр бодро и радостно посещали все фастфуды района, начиная с «Макдональдса».
Естественно, я стала стремительно поправляться. Потом умер отец, с которым у меня была очень крепкая связь, и у меня случилась тяжелейшая депрессия. Видимо, я во всех смыслах папина дочка. У меня папин характер, папин мозг и, как оказалось, папин уровень сахара. Усилием воли я перестала ходить в «Макдональдс», отказалась от любимой японской (в соевом соусе и рисе масса сахара) и китайской кухни (там добавки и глутамат натрия). Размер порций оставшейся еды к минимуму (люди не могли поверить, что я так мало ем). Начала заниматься спортом — у меня впервые в жизни появился пресс (правда, это было на карантине, поэтому его никто не заметил). Даже несмотря на все это, вес не уходил.
В какой-то момент меня снова начала дергать мама. «Юля, проверься на сахар» — «Ой, мам, ну что ты начинаешь?» Мой папа был диабетиком первого типа, много лет колол инсулин, но мне никогда не приходило в голову, что это генетическое заболевание. И вот в прошлом году я не выдержала и пошла сдавать анализы на уровень сахара. Он оказался ростом с меня — преддиабетный. Так в моей жизни появился препарат «Мунжаро». То есть я честно тот человек, который колет, потому что ему реально надо колоть.
Начну с приятного: мальчики меня любили всегда. Руку и сердце мне впервые предложили в детском саду города Чебоксары во время тихого часа. Лет в восемь-девять у меня завелся настоящий поклонник, который кричал о своих чувствах, стоя под окном. Я, довольная, собирала подружек на балконе: вот, мол, слушайте.
Что касается родителей, тут все сложнее. Папа был человеком аристократического происхождения, семья — крайне старорежимной. Я была обязана «соответствовать». Проявлять эмоции категорически возбранялось (я научилась этому только недавно). А вот держать лицо нужно было всегда. Хвалили ли меня? Мне кажется, мама до сих пор меня хвалит, только когда я худею. Однажды я высказала маме все, что думаю, у нас был очень непростой разговор — с тех пор я научилась относиться к этому по-другому.
А вот к себе я в детстве относилась, как сейчас принято говорить, токсично. Несмотря на то, что я нравилась мальчикам, себе я не нравилась никогда. У меня рано выросла грудь, к седьмому классу я была очень высокая — самая высокая в классе. При этом маниакально обожала балет и завидовала худым миниатюрным подружкам. В какой-то момент взмолилась: «Боженька, сделай так, чтобы у меня перестала расти грудь и чтобы я тоже перестала расти». И что вы думаете? Расти я и правда перестала: бойся своих желаний. Возможно, надо было пораньше начать молиться о покупке собственной квартиры в Москве.
С весом у меня проблем не было никогда, я всегда была «в норме» — килограмм туда, килограмм сюда. В четырнадцать у меня даже случилась модельная карьера, самая короткая в истории. Я пришла на кастинг, увидела, что там сидят одни мужики и как-то странно на меня смотрят. В голове промелькнуло: «По ходу, мы тут не одежду демонстрируем». Показ состоялся, но ноги я оттуда унесла.
Что касается родителей, тут все сложнее. Папа был человеком аристократического происхождения, семья — крайне старорежимной. Я была обязана «соответствовать». Проявлять эмоции категорически возбранялось (я научилась этому только недавно). А вот держать лицо нужно было всегда. Хвалили ли меня? Мне кажется, мама до сих пор меня хвалит, только когда я худею. Однажды я высказала маме все, что думаю, у нас был очень непростой разговор — с тех пор я научилась относиться к этому по-другому.
А вот к себе я в детстве относилась, как сейчас принято говорить, токсично. Несмотря на то, что я нравилась мальчикам, себе я не нравилась никогда. У меня рано выросла грудь, к седьмому классу я была очень высокая — самая высокая в классе. При этом маниакально обожала балет и завидовала худым миниатюрным подружкам. В какой-то момент взмолилась: «Боженька, сделай так, чтобы у меня перестала расти грудь и чтобы я тоже перестала расти». И что вы думаете? Расти я и правда перестала: бойся своих желаний. Возможно, надо было пораньше начать молиться о покупке собственной квартиры в Москве.
С весом у меня проблем не было никогда, я всегда была «в норме» — килограмм туда, килограмм сюда. В четырнадцать у меня даже случилась модельная карьера, самая короткая в истории. Я пришла на кастинг, увидела, что там сидят одни мужики и как-то странно на меня смотрят. В голове промелькнуло: «По ходу, мы тут не одежду демонстрируем». Показ состоялся, но ноги я оттуда унесла.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ